"Депрессивные" стишки

[Анастасия]

Спасибо.

Не всегда летать в облаках.
Не всегда парить в эйфории.
Оглянуться,задуматься,
остановиться.
И с высот спуститься на землю.

- Вот реальность! - мне говорят.
Ты никак не хочешь понять.
Скинь очки, затопчи.
В мире серости много и слёз.

Я не спорю. То - бесполезно.
Краски разные есть на свете.
Остановка - подобна смерти.
И я вновь устремляюсь в полёт.

Пусть я буду глупою птицей.
Недалёкой, неумной в глазах их.
Только песню спою напоследок.
Крик души, израненной жизнью.

Мир прекрасен!...

[paia]

* * *

Исследовав, как Критский лабиринт,
Все закоулки мрачности, на свет
Я выхожу, разматывая бинт.
Вопросов нет.

Подсохла рана.
И слёзы высохли, и в мире – та же сушь.
И жизнь мне кажется, когда встаю с дивана,
Улиткой с рожками, и вытекшей к тому ж.

От Минотавра
Осталась лужица, точнее, тень одна.
И жизнь мне кажется отложенной на завтра,
На послезавтра, на другие времена.

Она понадобится там, потом, кому-то,
И снова кто-нибудь, разбуженный листвой,
Усмотрит чудо
В том, что пружинкою свернулось заводной.

Как в погремушке, в раковине слуха
Обида ссохшаяся дням теряет счет.
Пусть смерть-старуха
Её оттуда с треском извлечет.

Звонит мне под вечер приятель, дуя в трубку.
Плохая слышимость. Всё время рвется нить.
“Читать наскучило. И к бабам лезть под юбку.
Как дальше жить?"

О жизнь, наполненная смыслом и любовью,
Хлынь в эту паузу, блесни еще хоть раз
Страной ли, музою, припавшей к изголовью,
Постой у глаз

Водою в шлюзе,
Всё прибывающей, с буксиром на груди.
Высоким уровнем. Системою иллюзий.
Еще какой-нибудь миражик заведи.

Александр Кушнер 1974

[paia]

* * *
Старость тем хороша, что не надо ходить к гадалке:
Жизни мало осталось, и эти остатки жалки,
А насчёт белой лошади, белых мужчин, голов —
Я не знаю, как нам относиться к мадам Кирхгоф.
Нагадала-таки эта немка в слепом усердье
Смерть ему в тридцать семь: если же не случится смерти,
Проживёшь ещё долго, — был выбор, был выход, был!
Да не вынес, не выдержал, — жаркая кровь — вспылил!
Что-то есть, друг Горацио, что мудрецам неясно.
Жизнь ужасна, прекрасна, а смерть небесам причастна
И просматривается гадалкой в окрестной мгле.
Небеса что-то знают заранее о земле.
Что-то знают. Как пламенный полог, горят над нею,
Опекают свою задачу, следят затею,
Снисходительны к немке, смешной проводнице зла,
Ей подбрасывая крошки со своего стола.
Мне смириться с такой постановкой вопроса трудно.
Жить воистину страшно, печально на свете, чудно,
Гаснут зимние звёзды, и в девять часов утра
Суеверье томит — веры сумрачная сестра.

Александр Кушнер

О Кирхгоф см. цитаты здесь.

[paia]

* * *

Две старых сосны обнялись и скрипят
вот-вот упадут.
И дождь их стегает, и гнёт снегопад,
Но жить - это труд.

Лесбийские сёстры, почти без ветвей,
жилички высот.
Одна упадёт и другая за ней,
но твердь не даёт.

Я ночью не сплю, и они меж собой
о чём-то не спят.
Проснусь, а они уже наперебой -
ну как? - говорят.

Щади их, ненастье, храни их в жару
и стужу, Творец.
О, скоро и я напрямик разберу
их речь наконец.

Олег Чухонцев

[Анастасия]

- стать на старости лет
- лесбийскими сёстрами...
и чтоб Бог их хранил ...
Не пойму речь такую... увы!

Человеку Слово дано. Для чего?
Сосен старость унизить?

[paia]

Ну, хоть раз от тебя негативная оценка
Чухонцев труден.
Он входит на протяжении последних 35 лет в число трёх лучших современных русских поэтов.
Тут ещё игра словами: ЛЕСбийские

[paia]

СОСНЫ

Желанья все безмернее,
Все мысли об одном.
Окно моё вечернее,
И сосны под окном.

Стволы у них багровые,
Колюч угрюмый сад.
Суровые, сосновые
Стволы скрипят, скрипят.

Безмернее хотения,
Мечтания острей -
Но это боль сомнения
У запертых дверей.

А сосны всё качаются
И всё шумят, шумят,
Как будто насмехаются,
Как будто говорят:

"Бескрылые, бессильные,
Унылые мечты.
Взгляни: мы тоже пыльные,
Сухие, как и ты.

Качаемся, беспечные,
Нет лета, нет зимы...
Мы мёртвые, мы вечные,
Твоя душа - и мы.

Твоя душа, в мятежности,
Свершений не дала.
Твоя душа без нежности,
А сердце - как игла".

Не слушаю, не слушаю,
Проклятье, иглы, вам!
И злому равнодушию
Себя я не предам,

Любви хочу и веры я...
Но спит душа моя.
Смеются сосны серые,
Колючие, как я.

Зинаида Гиппиус 1902

[Анастасия]

спасибо.
Мы по-разному чувствуем стихи.

[paia]

Так все всё по-разному делают. Даже кофе и чай заваривают
И при этом все едины на тонком плане

[Анастасия]

согласна.

[paia]

..........................................
..........................................
а если при клонировании
свободных душ у Господа не хватит
подумал я недавно потому
что произвёл не одного уродца
словесного а что сказать тому
кто человека повторить берётся
единственного на правах Творца
при помощи пробирки и пипетки
как будто он серийная овца
делением воссозданный из клетки
как реплика телесная но без
сертификата подлинности или
благословенья так сказать небес
а душу что же душу где забыли
или она лишь сумма хромосом
геном а не мистическое тело
лишь глина сотворённая числом
в себе самом не знающим предела
но повторяющийся индивид
субстрат бессмертия не что иное
как смерть лица поскольку клон хранит
не единичное а родовое
и где отличье сына от отца
отца от деда также как причины
от следствия начала от конца
все на одно лицо неотличимы
и забежав на век-другой вперёд
известного представишь имярека
верней его мичуринский извод
вегетативный отпрыск человека
под номером ну вылитый НН
с надушенным платком не дух ли часом
он самый астронавт и джентльмен
привет тебе обобществлённый разум
отягощённый мыслью суррогат
из ноосферы выпавший в осадок
привет тебе но чичиковский взгляд
жив жив каналья прежде всех догадок
вдруг подмигнёт нам вот где мы найдем
искомое у Чичикова где-то
Павла Ивановича под сукном
в его дорожном ларчике с секретом
где некий симулякр пошедший в брак
неоприходованная страница
ревизской сказки в общем-то пустяк
а буде сказка та пресуществится
по росписи в живую плоть генплан
материализуя по последам
так что гони машину Селифан
назад куда подальше к самоедам
к древлянам к кроманьонцам где Адам
под деревом лежал к праколлективу
к молекуле к ядру хотя бы там
найти первоисточник душу живу

Олег Чухонцев


..... - в первом варианте начало: Черновики актируя и дни/ когда психея глину слов лопатит

Но в книге ("Фифиа", 2003) первые строки отброшены.

[paia]

Переселенцы

Чужое солнце за чужим болотом
Неистово садится на насест,
А завтра вновь самодержавно встанет,
Не наказуя, не благоволя.
Как старомодно ваше платье, Молли!
Как опустился ваш весёлый Дик,
Что так забавно говорил о боксе,
Пока вы ехали на пакетботе!
Скорей в барак! дыханье малярии
С сиреневыми сумерками входит
В законопаченные плохо щели,
Коптит экономическая лампа,
И бабушкина библия раскрыта…
Как ваши руки, Молли, погрубели,
Как выветрилась ваша красота!
А ждете вы четвёртого ребенка…
Те трое — рахитичны, малокровны,
Обречены костями осушать
К житью неприспособленную местность.
О Боже, Боже, Боже, Боже, Боже!
Зачем нам просыпаться, если завтра
Увидим те же кочки и дорогу,
Где палка с надписью «Проспект побед»,
Лавчонку и кабак на перекрёстке
Да отгороженную лужу «Капитолий»?
А дети вырастут, как свинопасы:
Разучатся читать, писать, молиться,
Скупую землю станут ковырять
Да приговаривать, что время — деньги,
Бессмысленно толпиться в Пантеоне,
Тесовый мрамор жвачкой заплевав,
Выдумывать машинки для сапог,
Плодить детей и тупо умирать,
Почти не сознавая скучной славы
Обманчивого слова «пионеры»!..
Проспите лучше, Молли, до полудня.
Быть может, вам приснится берег Темзы
И хмелем увитой родимый дом…

Михаил Кузмин 1926