"Депрессивные" стишки

[paia]

— Здорово, Сережа!
— Здорово, Володя!

Спасибо. Помню, этот стишок впервые прочёл в тамиздате и немало удивился ему.

[paia]

СНАЧАЛА

Достигли ли почестей постных,
рука ли гашетку нажала -
в любое мгновенье не поздно,
начните сначала!

"Двенадцать" часы ваши пробили,
но новые есть обороты.
ваш поезд расшибся. Попробуйте
летать самолетом!

Вы к морю выходите запросто,
спине вашей зябко и плоско,
как будто отхвачено заступом
и брошено к берегу пошлое.

Не те вы учили алфавиты,
не те вас кимвалы манили,
иными их быть не заставите -
ищите иные!

Так Пушкин порвал бы, услышав,
что не ядовиты анчары,
великое четверостишье
и начал сначала!

Начните с бесславья, с безденежья.
Злорадствует пусть и ревнует
былая твоя и нездешняя -
ищите иную.

А прежняя будет товарищем.
Не ссорьтесь. Она вам родная.
Безумие с ней расставаться,
однако

вы прошлой любви не гоните,
вы с ней поступите гуманно -
как лошадь, ее пристрелите.
Не выжить. Не надо обмана.

Андрей Вознесенский

[marina]

...стихотворения из-за задворок моей памяти
я со школы безумно любила Вознесенского: уйму его стихотворений знала наизусть
...а потом встретила его в Обсерватории и...сказала "здрасстьте"

В. Шкловскому

Жил художник в нужде и гордыне.
Но однажды явилась звезда.
Он задумал такую картину,
чтоб висела она без гвоздя.

Он менял за квартирой квартиру,
стали пищею хлеб и вода.
Жил, как йог, заклиная картину.
Она падала без гвоздя.

Стали краски волшебно-магнитны,
примерзали к ним люди, входя
Но стена не хотела молитвы
без гвоздя.

Обращался он к стенке бетонной;
«Дай возьму твои боли в себя.
На моих неумелых ладонях
проступают следы от гвоздя».

Умер он, изможденный профессией.
Усмехнулась скотина-звезда.
И картину его не повесят.
Но картина висит без гвоздя.

1975

[paia]

...стихотворения из-за задворок моей памяти
я со школы безумно любила Вознесенского: уйму его стихотворений знала наизусть

Мы с Вами одной крови, Марина, я тоже таким был...
Мы же тогда не знали ни большой четвёрки, ни Анненского, ни Ходасевича, ни Серебряного века толком...
Были пластинки... как он читал... это поражало...
Сейчас задам какой-нибудь вопросик, проверю Вашу память

[marina]

как лошадь пристреливать не будем

не будем...

я много лет не обращалась к поэзии Андрея Андреевича... а потом, один человек, кто помнил, как я любила его стихи сто лет назад, прислал мне сюда небольшой сборник, я его открыла и, к своему удивлению, обнаружила, что я до сих пор помню те давние стихотворения и ,заодно, и себя ту, доцветаевскую...

[paia]

* * *

Третьи сутки дождь идёт,
Ковыряет серый лед
И вороне на березе
Моет клюв и перья мнёт
(Дождь пройдёт).
Недаром к прозе
(Всё проходит)
сердце льнёт,
К бедной прозе на березе,
На реке и за рекой
(Чуть не плача),
к бедной прозе
На бумаге под рукой.

Арсений Тарковский 1966

[paia]

МАТЬ

Смеркается. Казнён. С Голгофы отвалив,
спускается толпа, виясь среди олив,
подобно медленному змию;
и матери глядят, как под гору, в туман
увещевающий уводит Иоанн
седую, страшную Марию.

Уложит спать её и сам приляжет он,
и будет до утра подслушивать сквозь сон
её рыданья и томленье.
Что, если у неё остался бы Христос
и плотничал, и пел? Что, если этих слёз
не стоит наше искупленье?

Воскреснет Божий Сын, сияньем окружён;
у гроба, в третий день, виденье встретит жён,
вотще купивших ароматы;
светящуюся плоть ощупает Фома;
от веянья чудес земля сойдёт с ума,
и будут многие распяты.

Мария, что тебе до бреда рыбарей!
Неосязаемо над горестью твоей
дни проплывают, и ни в третий,
ни в сотый, никогда не вспрянет он на зов,
твой смуглый первенец, лепивший воробьев
на солнцепёке, в Назарете.

Владимир Набоков 1925, Берлин

[paia]

МОГИЛА ПОЭТА

Памяти Н.А.Заболоцкого

1

За мёртвым сиротливо и пугливо
Душа тянулась из последних сил,
Но мне была бессмертьем перспектива
В минувшем исчезающих могил.

Листва, трава - все было слишком живо,
Как будто лупу кто-то положил
На этот мир смущённого порыва,
На эту сеть пульсирующих жил.

Вернулся я домой, и вымыл руки,
И лёг, закрыв глаза. И в смутном звуке,
Проникшем в комнату из-за окна,

И в сумерках, нависших, как
в предгрозье,
Без всякого бессмертья, в грубой прозе
И наготе стояла смерть одна.

Арсений Тарковский 1958

[paia]

ПЕРЕД АТАКОЙ

Когда на смерть идут — поют,
а перед этим
можно плакать.
Ведь самый страшный час в бою —
час ожидания атаки.
Снег минами изрыт вокруг
и почернел от пыли минной.
Разрыв —
и умирает друг.
И значит — смерть проходит мимо.
Сейчас настанет мой черед,
За мной одним
идёт охота.
Будь проклят
сорок первый год —
ты, вмёрзшая в снега пехота.
Мне кажется, что я магнит,
что я притягиваю мины.
Разрыв —
и лейтенант хрипит.
И смерть опять проходит мимо.
Но мы уже
не в силах ждать.
И нас ведёт через траншеи
окоченевшая вражда,
штыком дырявящая шеи.
Бой был короткий.
А потом
глушили водку ледяную,
и выковыривал ножом
из-под ногтей
я кровь чужую.

Семён Гудзенко 1942

В прочтении Высоцкого.

[paia]

* * *
Смерти злой бубенец
Зазвенел у двери.
Неужели конец?
Не хочу. Не верю.
Сложат, пятки вперёд,
К санкам привяжут.
«Всем придёт свой черёд», -
Прохожие скажут.
Не легко проволочь
По льду, по ухабам.
Рыть совсем уж не в мочь
От голода слабым.
Отдохни, мой сынок,
Сядь на холмик с лопатой.
Съешь мой смертный паёк,
За два дня вперёд взятый.

Наталья Крандиевская-Толстая февраль 1942, Ленинград

[paia]

НА СМЕРТЬ ЖУКОВА

Вижу колонны замерших внуков,
гроб на лафете, лошади круп.
Ветер сюда не доносит мне звуков
русских военных плачущих труб.
Вижу в регалии убранный труп:
в смерть уезжает пламенный Жуков.

Воин, пред коим многие пали
стены, хоть меч был вражьих тупей,
блеском маневра о Ганнибале
напоминавший средь волжских степей.
Кончивший дни свои глухо, в опале,
как Велизарий или Помпей.

Сколько он пролил крови солдатской
в землю чужую! Что ж горевал?
Вспомнил ли их, умирающий в штатской
белой кровати? Полный провал.
Что он ответит, всретившись в адской
области с ними? "Я воевал".

К правому делу Жуков десницы
больше уже не приложит в бою.
Спи! У истории русской страницы
хватит для тех, кто в пехотном строю
смело входили в чужие столицы,
но возвращались в страхе в свою.

Маршал! поглотит алчная Лета
эти слова и твои прахоря.
Всё же прими - их жалкая
родину спасшему, вслух говоря.
Бей барабан, и военная флейта
громко свисти на манер снегиря.

Иосиф Бродский 1974

[paia]

ПЕРВЫЙ ЛЁД

Мёрзнет девочка в автомате,
Прячет в зябкое пальтецо
Всё в слезах и губной помаде
Перемазанное лицо.

Дышит в худенькие ладошки.
Пальцы - льдышки. В ушах - сережки.

Ей обратно одной, одной
Вдоль по улочке ледяной.

Первый лёд. Это в первый раз.
Первый лёд телефонных фраз.

Мёрзлый след на щеках блестит -
Первый лёд от людских обид.

Андрей Вознесенкий 1959