В главных ролях: Биби Андерсон, Лив Ульман.
Оператор Свен Нюквист.
"Сегодня мне кажется, что в "Персоне" - и позднее в "Шепотах и криках" - я достиг своего предела. Что я свободно прикасаюсь к бессловесным тайнам, выявить которые способен только кинематограф." И. Бергман
Элизабет Фоглер — известная актриса, однажды она замолкает посредине спектакля. И с тех пор не говорит вовсе. Выясняется, что психически Элизабет здорова, но находится в каком-то странном состоянии... Врач советует актрисе отдохнуть на природе. С нею едет сиделка...
Я посмотрел в шестой раз знаменитую картину великого Бергмана. На сейчас раз на большом экране, да ещё и обновлённую версию
Это отрицательная вершина творчества шведского режиссёра (положительная - "Фанни и Александр").
Почему отрицательная? Потому что - дисгармоничная. Если Вы хотите гармонии, не смотрите "Персону". В этом экстремальном кино, снятом без оглядки на зрителя, всё и все в кризисе.
Да, поскольку и сам автор был в затяжном кризисе, период "молчания Бога" затянулся у сына пастора на два десятилетия. Нет, вряд ли Ингмар Бергман усомнился в вере в Бога, скорее он испытывал отчаяние от того, что не может многого понять в мироустройстве ("Я не Бога, я мира его не принимаю").
Кино для любителей авангарда, для высоколобых интеллектуалов и эстетов.
Картина МНОГОСЛОЙНАЯ, символическая; я смотрел её много, читал киноповесть, но всё же не могу сказать, что вполне разобрался
У Бергмана в лучших фильмах идёт переплетение идей-мотивов, как в музыкальных произведениях (в 1959 году он женился на известной пианистке и всерьёз изучал классическую музыку).
И вряд ли имеет смысл поэтому пытаться по пунктам разбирать разные слои этой загадочной картины.
Понятно, что г-жа Фоглер, актриса - олицетворение Искусства; её сиделка, медсестра Альма - олицетворяет живую Жизнь.
Первая молчит, за весь фильм произносит несколько слов; вторая говорит, не умолкая. Первая пребывает в глубоком - духовном - кризисе, вторая пытается как-то оздоровить её...
Здесь вспоминается легендарная "Дорога" Феллини, с её символикой: тело (Дзампано), Душа (Джельсомина) и Искусство (Матто).
Но ведь можно и немного по-другому трактовать: женщина живёт, постоянно насилуя себя в угоду навязанным ею обществом ролям (многим клише навязанного поведения), Душа её страдает - и она бунтует: замолкает. Далее она мучительно пытается обрести большую цельность. То есть, начинает жить жизнью Души. (То, что Альма - Душа актрисы становится окончательно ясно в сцене, когда приехавший муж г-жи Фоглер объясняется в любви Альме[/url], называя именно её своей женой.)
Отчего мучительно? А выясняется, что в Душе также нет цельности! Я имею в виду рассказ Альмы о летней оргии, в которой она неожиданно для себя приняла активное участие - и это при прекрасных отношениях со своим женихом (Бергман, кстати, тут умудряется описать так называемую "борьбу сперм", - и правда радикальное кино, и по форме, и по содержанию!); и она потом делает аборт...
Симптоматично, что в главной женской функции - рождении и воспитании детей - обе героини Бергмана несчастливы: актриса ненавидит своего сына.
Работа обеих актрис, как и операторская в этом фильме, заслуживает отдельного рассказа. Браво, Свен Нюквист, браво Лив Ульман (она после фильма станет женой Бергмана), браво, Биби Андерсон!
Сначала Бергман хотел назвать свой фильм "Кинематографией" (этому воспротивился продюсер). Вспомним начало фильма и его конец, да и в середине есть момент показа киноплёнки. Неужели великий швед предвидел и кризис в киноискусстве? Иначе тогда к чему он так настойчиво показывает его условность?
Для того, чтобы правильно понять смысл настоящего названия ленты, необходимо вспомнить Карла Густава Юнга, с его архетипами. Слово persona Юнг взял из античного театра, где актёры называли персоной прикладываемую к лицу маску. "Маска – это функциональный комплекс, возникающий для удовлетворения потребности в адаптации или для обеспечения некоторых других удобств, но отнюдь не идентичный личности как таковой." К. Г. Юнг
Знаменитый кадр, где совмещаются лица Лив Ульман и Биби Андерсон.
«Персона» — картина, не имеющая даже условного завершения, целиком сотворенная в воображении ребенка-художника, построенная, как фуга, на чередовании пластических мотивов, рожденных из взаимного расположения в кадре двух женских фигур, рассказывает не историю взаимоотношений — привязанности, борьбы, любви, ненависти, предательства, — но историю постепенного снятия, постепенного устранения четкого контура, отделяющего одно «я» от другого: личность незамужней простушки-медсестры (Биби Андерссон) от личности знаменитой, несчастной в замужестве и материнстве актрисы (Лив Ульман). Два существа сливаются воедино, и этот процесс прямо и наглядно завершается на экране слиянием половинок двух неуловимо похожих женских лиц в одно новое лицо. Но это уже кульминация, вывод, итог, а подготовлен он целым рядом совершенно невозможных, нарушающих все законы физической реальности загадочных планов, когда лица Биби Андерссон и Лив Ульман совмещаются в единой плоскости изображения, так, словно телесная граница отменяется вместе с психологической и обе они обретают способность занимать одну и ту же часть физического пространства.
Отчего же я так высоко ценю эту картину, если она настолько дисгармонична?
Наверное, потому, прежде всего, что она сама - подобно "Восьми с половиной" Феллини - является всё же высоким произведением искусства. Поистине, оба гения кино сумели из необходимости сделать доблесть (мне вспоминается тут окончание стихотворения Цветаевой "Разговор с гением":
"Петь не могу!"
- "Это воспой!").
Клин часто вышибают клином; грустная мелодия оказывается нужнее весёлой; Алексей Герман говорил, что обрел веру после просмотров фильмов Бергмана.
О влиянии "Персоны" Бергмана на мировое кино можно целую статью написать, настолько оно значительное.
